В середине 90-х годов, в глубине Петербурга, майор в отставке нашел свое прибежище в уютном, хоть и наполненном запахами топлива и металла, уголке кочегарки. Этот мужчина, оставив свою прошлую жизнь за спиной, посвятил дни одиночеству и тихому труду. И каждый вечер, когда гудение котлов стихало, он принимался за свою старенькую печатную машинку, клавиши которой износились под ритмичным тукотом его нажатий. Рассказ, который он плел, был для него не просто средством выражения, но и спасением от одиночества. Его персонажи были яркими и насыщенными, как будто он забирал кусочки реальности и прятал их в строках текучего нарратива. Но даже самые укромные уголки не всегда обеспечивают полное уединение. Разнообразие посетителей могло позавидовать любой петербургской салонной встрече. То зайдут старые армейские товарищи, разбросавшиеся по жизни после распада Советского Союза, то местные детишки, заинтригованные слухами о загадочном кочегаре-писателе. Каждый из них приносил что-то новое в его мир, становясь частью того самого рассказа, который он так усердно создавал. Однажды к майору зашла дама средних лет, начитанная и с жизненными глазами, искавшая укрытия от своего бурного прошлого. Она стала частым гостем, а ее истории о мрачных улицах Питера, столь различных от его собственных воспоминаний, добавили новые слои к его созданию. Каждый приход и уход гостей представлял собой новый импульс для майора. Он учился через их рассказы, черпал из их опыта и переплетал их судьбы в канву своего текста, никогда не забывая о том, что каждый человек — это отдельный мир, полный секретов и сюжетов. И, возможно, именно благодаря этим посещениям, его рассказы стали живее и насыщеннее, находя отклик в сердцах всех, кому довелось их читать.
